Особый интерес социальных институтов к активной, самоорганизующейся личности, которая имеет позитивный внутренний настрой, вызван пониманием того, что осознание субъектом собственной значимости отражается на отношении к другим людям и к миру в целом, тоже как к обладающим ценностью. В связи с этим в истории отечественной психологии одно из важных мест отводится психологии субъекта, в русле которой человек понимается как личность, способная к интеграции отношений к себе и к действительности с целью реализации активной жизненной позиции.
Под влиянием социальных запросов и в результате ориентации научной психологии на методологию субъекта конкретные исследования существенным образом изменили ориентиры с изучения личности преимущественно как объекта на анализ личности как субъекта исследования, соответственно уточнив понятийный аппарат. В исследованиях чаще стали употребляться термины, начинающиеся с приставки «само», «сам» (самоопределение, самоотношение, самосознание и т.д.), которые характеризуют человека как субъекта собственного развития. Одним из высших уровней системы субъектно-личностных отношений является отношение к себе, к своим поступкам, собственной личности, т.е. самоотношение. Отношение к себе играет важнейшую роль в формировании целостной личности. Являясь интегральным свойством личности, подобное отношение накладывает определенный отпечаток на все психические процессы и явления, что остается актуальным как для детского возраста, так и для всех остальных периодов жизни человека. Актуальность проблемы обусловила выбор темы исследования: «Самоотношение и отношение юношей и девушек к родителям при семейной депривации».
Проблеме отношения к себе – самоотношения – уделялось значительное внимание в работах разных авторов. Ей посвящен целый ряд теоретических и экспериментальных исследований отечественных психологов (Б.Г.Ананьев, Л.И.Божович, Л.С.Выготский, Л.Я.Гозман, А.Н.Леонтьев, Д.А.Леонтьев, В.Н.Мясищев, С.Р.Пантилеев, С.Л.Рубинштейн, Н.И.Сарджвеладзе, В.В.Столин, Н.Е.Харламенкова и др.), которые рассматривали ее в контексте более общей проблемы – проблемы развития личности. В зарубежной психологической литературе также имеются многочисленные исследования по психологии самосознания и самоотношения. Это работы У.Джеймса, С.Куперсмит, Дж.Маккарти, Г.Марвелла, М.Розенберга, Р.Уайли, Л.Уэллса, Л.Фестингера, Д.Ходжа и др. Однако анализ современного состояния проблемы показывает, что до сих пор в науке отсутствует систематизация отдельных проявлений отношения к себе и их представление в виде структуры самоотношения.
Многие авторы (В.В. Абраменкова, Г.С.Абрамова, А.Адлер, А.Я.Варга, В.И.Гарбузов, В.М.Даринская, В.Н.Дружинин, А.И.Захаров, Х.Кохут, С.В.Ковалев, Н.Мак-Вильямс, Т.Д.Марцинковская, В.Сатир, Е.А.Сергиенко, А.С.Спиваковская, Е.В.Субботский, А.В.Суворов, Д.И.Фельдштейн, Л.А.Холева, Г.Т.Хоментаускас, Э.Г.Эйдемиллер, В.Юстицкис и др.) отмечают, что семейная среда и, в частности, детско-родительские отношения являются важным фактором эмоционального и психического развития ребенка, а также формирования психологического пространства его личности (С.К.Нартова-Бочавер). Нарушение психологического пространства в виде разлуки с семьей, или одним из родителей, негативно сказывается на стержневых образованиях личности ребенка. Влияние сепарации от родителей на развитие детей в различных условиях изучали и описывали Дж.Боулби, Д.Берлингейм, А.И.Захаров, М.Земска М.Кляйн, Й.Лангмейер, М.И.Лисина, М.Лифшитц, М.Малер, З.Матейчек, А.М.Прихожан, Н.Н.Толстых, Г.Фигдор, З.Фрейд, А.Фрейд, М.Эйнсворт, и др.
Вместе с тем, как показывает анализ современных эмпирических исследований, влияние семейной среды на развитие самосознания и самоотношения ребенка изучалось преимущественно в раннем и детском возрастах (Т.В.Архиреева, О.Э.Асадулина, А.А.Новаковская, К.Н.Поливанова, Е.О.Смирнова, В.С.Собкин, О.В.Суворова, Д.М.Тамонова и др.), в подростковом (Е.Н.Андреева, И.С.Багдасарьян, О.А.Карабанова, Н.А.Николаева, А.И.Тащёва, Н.С.Фонталова, И.Г.Чеснова и др.) и в меньшей степени в юношеском возрасте (Д.В.Берко, С.Г.Достовалов, О.А.Тихомандрицкая).
По-видимому, под влиянием социальных запросов, психологи были ориентированы на изучение особенностей самосознания, Я-концепции и самоотношения детей из неполных семей или из детских домов (Й.Лангмейер, М.Лифшитц, З.Матейчек, М.Б.Покатаева, Г.Фигдор, Н.С.Фонталова, и др.). В то же время до сих пор недостаточно изученным остается вопрос о влиянии разлуки с родителями в детстве на самоотношение личности и ее отношение к родителям в поздней юности как при хронической (неполная семья), так и при эпизодической (полная семья) депривации. Самоотношение играет существенную роль в процессе социализации и становления личности, поэтому проблема исследования отсроченных последствий пережитой в детстве семейной депривации продолжает оставаться острой и в настоящее время.
Когда речь заходит об отдельном человеке, обычно имеют в виду индивида, личность или индивидуальность. Эти понятия являясь едиными по значению, не вполне синонимы, они не тождественны. Они определяют разные стороны сущности человека. Индивид – это живой организм, биологическое существо человеческого рода и в этом качестве фиксируются его появление на свет, присущее ему физиологическое состояние и психика, возможности приспособления к социальной среде. Индивид – субъект существования, элемент общественной системы материального производства и потребления, который вместе с тем формируется и развивается в процессе деятельности, усвоения и воспроизводства определенных, в ходе исторического движения сложившихся способов труда и хозяйствования.
Личность выражает более широкую, чем индивид, совокупность качеств человека, которые складываются под влиянием как природных свойств, присущих всем людям, так и социальных факторов. Если индивидом человек рождается, личностью он становится, в той или иной мере преодолевая противоречивость и относительную независимость своей природной, социальной и духовной сущностей, проявляя способность к познанию и преобразованию окружающего мира. В отличие от индивида личность не статист исторического развития, а активно действующий субъект и объект общественных отношений и связей.
Зарубежные и отечественные психологи под субъектом понимают личность или человеческую общность, которые действуют в высшей степени активно, настойчивы в стремлении к поставленным перед собой целям, сами творят свою судьбу, обогащаясь жизненным опытом. Объектом же общественных связей люди выступают тогда, когда они пассивны, целиком подчиняются внешним обстоятельствам, довольствуясь самыми маленькими результатами собственной деятельности.
Каждый отдельно взятый человек – существо социальное, обладающее самосознанием, активно деятельное, т.е. способное к труду, творчеству, целесообразному изменению окружающего мира. Прежде всего, важна свойственная человеку способность к труду и иной деятельности, включающей в себя цель, средства, результат и сам процесс целесообразных действий. Именно в делах, созидании, творчестве человек не только обнаруживает и проявляет себя, но в них он формируется и развивается как личность.
Личность живет во времени и может оценивать себя, сравнивая с собой в прошлом или в желаемом будущем. Многие психологи считают, что для самооценки одного себя мало. Каждая самооценка говорит о выраженности не столько данного качества у человека, сколько о степени его отклонения от некоторого эталона, точки отсчета в оценивании.
С материалистической точки зрения определяющая роль отношений с другими людьми в развитии личности впервые была осмыслена Людвигом Фейербахом. «Отдельный человек, - писал он, - как нечто обособленное не заключает человеческой сущности в себе ни как в существе моральном, ни как в мыслящем. Человеческая сущность налицо только в общении, в единстве человека с человеком, в единстве, опирающемся лишь на реальность различия между Я и Ты»[12 ; 327].
Среди важнейших свойств человека, которые аккумулируют его качества своей особой социальной значимостью выделяются справедливость, ответственность и правосознание. Все эти свойства личности, без сомнения, влияют на возникновение конфликтов, их последующее развитие и разрешение. Специалисты акцентируют внимание еще на одном свойстве человека – рефлексии, т.е. самоанализе каждым своих знаний и поступков, размышлении об их границах и значении, о том, как они воспринимаются и оцениваются другими людьми.
Не все психологи считают подростковый возраст ключевым в развитии личности и её самоотношения. Так, согласно взглядам А.Адлера формирование характера личности происходит в первые пять лет жизни человека[3; 188]. В этот период он испытывает на себе влияние неблагоприятных факторов, которые и порождают у него комплекс неполноценности. Впоследствии этот комплекс оказывает существенное влияние на поведение личности, ее активность, образ мыслей и т.п.
В повседневной жизни особенности темперамента, характера и рефлексии могут проявляться в самых разнообразных формах, приводить к внутриличностным и межличностным конфликтам. В условиях межличностных взаимоотношений к основным из них относятся гендерный ролевой конфликт, который тесно связан с социальным статусом человека.
Издавна считалось, что подростковый период чреват сложными конфликтами. В монографии М. И. Буянова (1986) приведены следующие высказывания мыслителей прошлого[5; 103]. Сократ (470—399 гг. до н. э.): «Наша молодежь любит роскошь, она дурно воспитана, она насмехается над начальством и нисколько не уважает стариков. Наши нынешние дети стали тиранами, они не встают, когда в комнату входит пожилой человек, перечат своим родителям. Попросту говоря, они очень плохие». Неизвестный житель Вавилона: «Эта молодежь растлена до глубины души. Молодые люди злокозненны и нерадивы. Никогда они не будут походить на молодежь былых времен. Младое поколение сегодняшнего дня не сумеет сохранить нашу культуру».
Подростковый возраст обычно характеризуют как переломный, переходный, критический, но чаще как возраст полового созревания. Л. С. Выготский различал три точки созревания: органического, полового и социального[16; 199]. У шимпанзе точки органического и полового созревания совпадают, оно наступает примерно в 5 лет, когда у этих человекообразных обезьян заканчивается детство. У человека в истории развития общества точки полового и социального развития совпадали, и это отмечалось обрядом инициации, тогда как органическое созревание наступало обычно еще через несколько лет. У современного ребенка все линии развития разошлись. Теперь мы наблюдаем сначала половое созревание, затем органическое и спустя некоторое время - социальное. Это расхождение и обусловило возникновение подросткового возраста.
Французский этнограф и историк Ф. Ариес предположил, что подростковый возраст возник в XIX веке, когда контроль родителей за развитием ребенка продолжился вплоть до брака. В настоящее время в развитых странах мира этот период жизни имеет тенденцию к постепенному увеличению. По современным данным он охватывает почти десятилетие - от 11 до 20 лет. Но еще в 30 – х годах нашего века Л. Л. Блонский писал, что российским детям еще предстоит завоевать подростковый период. Он был убежден, что это позднее, «почти на глазах истории происшедшее приобретение человечества».
Л С. Выготский также подходил к подростковому периоду как к историческому образованию. Как и Л. П. Блонский, он считал, что особенности протекания и продолжительность подросткового возраста заметно варьируют в зависимости от уровня развития общества. Согласно взглядам Л. С. Выготского, подростковый возраст - это самый неустойчивый и изменчивый период, который отсутствует у дикарей и при неблагоприятных условиях «имеет тенденцию несколько сокращаться, составляя часто едва приметную полоску между окончанием полового созревания и наступлением окончательной зрелости».
В 20-30-х годах в России был собран и проанализирован большой фактический материал, характеризующий отрочество в разных социальных слоях и группах (среди рабочих, крестьян, интеллигенции, служащих, кустарей), у подростков разных национальностей и у беспризорных. Много интересного содержится в работах Н А. Рыбникова, В. Е. Смирнова, И А. Арямова и др.
Обобщая эти работы Л. С. Выготский пришел к выводу о том, что в подростковом возрасте структура возрастных потребностей и интересов определяется в основном социально-классовой принадлежностью подростка Он писал «Никогда влияние среды на развитие мышления не приобретает такого большого значения, как именно в переходном возрасте. Теперь по уровню развития интеллекта все сильнее и сильнее отличаются город и деревня, мальчик и девочка, дети различных социальных и классовых слоев».
Во второй половине XX века французский психолог Б Заззо также изучала подростков из различных социально-экономических слоев общества, чтобы выявить их личные представления о продолжительности подросткового возраста.
Б. Заззо показала, что начало отрочества почти все они относят к 14 годам, связывая его с половым созреванием Однако представления о сроках его окончания расходятся. Рабочие и низкоквалифицированные служащие считают, что их отрочество закончилось в 19 лет, инженерно-технические работники отодвигают этот срок до 20 лет, предприниматели и лица свободных профессий - до 21 года. Таким образом, субъективная средняя продолжительность отрочества колеблется в зависимости от социального положения и длительности образования в целом от 4 до 7 лет.
В России за короткий исторический период произошли глубокие изменения в разных сферах жизни, которые оказали влияние на развивающуюся личность. В результате на глазах одного поколения проявлялись существенные изменения общей направленности личности подростка. Это было хорошо показано в работе Н. Толстых, которая изучала отношение подростков к будущему, сопоставляя свои данные, полученные в результате обследований школьников с третьего по восьмой классы, с результатами исследований Л И. Божович и Н. И Крылова, также посвященные изучению отношения к будущему у детей различных возрастов, Н. Н. Толстых обнаружила интересный факт, касающийся грани подросткового возраста. В исследованиях Л. И Божович, которые проводились в середине 50-х годов, переломный момент в представ лении о будущем наблюдался у учащихся восьмого и девятого классов те в 15 лет Десятилетие спустя исследования Н. И. Крылова показали, что профессиональная направленность школьников, выбор будущей профессии становится актуальным для юношей и девушек только 16-17 лет. В начале 80-х Н. Н. Толстых отмечает время яркого перелома в отношении к будущему на рубеже шестого и восьмого классов, что примерно соответствует возрасту 13 лет Такое расхождение результатов можно объяснить изменением в социальной ситуации развития поколений Это еще раз подтверждает историческую и социальную обусловленность развития личности и отсутствие стабильных границ подросткового возраста.
По отношению к подросткам, их психическому развитию и судьбе, помимо социальной ситуации, существенное значение имеют особенности исторического времени, в котором проходит их жизнь В кризисный период развития российского общества известный московский учитель А. Тубельский пишет в «Общей газете» «старшие поколения - те, кому за 20, за 30 и больше, росли с идеалами и жизненными ценностями Их можно было принимать или не принимать, но они были И на этой основе каждое поколение так или иначе определяло свое будущее. Жизнь сегодняшних подростков трагична в буквальном смысле. У них уже сложилось ощущение своей ненужности в обществе
Существует множество фундаментальных исследований, гипотез и теорий подросткового возраста. Многие из рассмотренных ранее концепций детского развития вновь приходят в столкновение и проявляют себя в области психологии подростка. Поскольку черты отрочества и юности, по признанию самих исследователей, не выявлены, скомканы и бедны у детей из пролетарской среды, а чистое, полное и развернутое протекание этого периода развития можно наблюдать только у детей образованных слоев общества, то наиболее яркие психологические концепции подросткового возраста строились на основе изучения буржуазного подростка начала века - «подростка в идеале».
Рассмотрим их. Это позволит обрисовать круг вопросов, имеющих непосредственное отношение к этому возрасту, его симптоматику, увидеть стабильное и исторически изменчивое в психологии подростка, различить феномены и их интерпретацию в разных научных концепциях, лучше уяснить подход к проблеме подросткового возраста, который намечается в русле культурно-исторической теории Л. С. Выготского.
В соответствии с теорией рекапитуляции Ст. Холл считал, что подростковая стадия в развитии личности соответствует эпохе романтизма в истории человечества Это промежуточная стадия между детством - эпохой охоты и собирательства и взрослым состоянием - эпохой развитой цивилизации По мнению Ст. Холла, этот период воспроизводит эпоху хаоса, когда животные, антропоидные, полуварварские тенденции сталкиваются с требованиями социальной жизни Его представление о «бунтующем» отрочестве, насыщенном стрессами и конфликтами, в котором доминируют нестабильность, энтузиазм, смятение и царствует закон контрастов, глубоко вошло в психологию.
Ст. Холл впервые описал амбивалентность и парадоксальность характера подростка, выделив ряд основных противоречий, присущих этому возрасту. У подростков чрезмерная активность может привести к изнурению, безумная веселость сменяется унынием, уверенность в себе переходит в застенчивость и трусость, эгоизм чередуется с альтруистичностью, высокие нравственные стремления сменяются низкими побуждениями, страсть к общению сменяется замкнутостью, тонкая чувствительность переходит в апатию, живая любознательность - в умственное равнодушие, страсть к чтению - в пренебрежение к нему, стремление к реформаторству в любовь к рутине, увлечение наблюдениями - в бесконечные рассуждения Ст. Холл по праву назвал этот период периодом «бури и натиска» Содержание подросткового периода Ст. Холл описывает как кризис самосознания, преодолев который человек приобретает «чувство индивидуальности»
Классические исследования подросткового возраста касаются развития личности в определенный исторический период, период первой трети XX века, когда детская психология формировалась как самостоятельная наука, оставаясь, как уже отмечалось, под влиянием биологизаторских идей. Особенно ярко это проявилось в трактовке одного из самых трудных психологических возрастов - подросткового. Психологические изменения, происходящие в развитии личности подростка, исследователи связывали прежде всего с процессом полового созревания.
Важным моментом в данном возрасте является сознательная постановка многими детьми цели достижения успехов и волевая регуляция поведения, позволяющая ребёнку добиваться её.
У человека с достижением успеха связан не 1, а 2 мотива: мотив достижения успехов и мотив избегания неудач. Оба они формируются в старшем дошкольном и младшем школьном возрасте в ведущих видах деятельности: у дошкольников — в игре, у младших школьников — в учении. Если взрослые, обладающие достаточно большим авторитетом для детей, мало поощряют их за успехи и больше наказывают за неудачи, то в итоге формируется и закрепляется мотив избегания неудач, который отнюдь не является стимулом к достижению успехов.
На мотивацию достижения успехов влияют 2 других личностных образования: самооценка и уровень притязаний. Психологические исследования свидетельствуют, что дети, имеющие сильную мотивацию достижения успеха и низкую мотивацию избегания неудач, обладают адекватной или умеренно завышенной самооценкой и достаточно высоким уровнем притязаний.
Что касается уровня притязаний, то он может зависеть не только от успехов в учёбе и другой деятельности, но и от положения, занимаемого ребёнком в группе.
Последним звеном, которое внутренне укрепляет мотив достижения успехов, является осознание ребёнком своих способностей и возможностей, различение того и другого и укрепление на этой основе веры в свои успехи.
Между шестью и одиннадцатью годами у ребёнка возникает представление о том, что недостаток его способностей можно компенсировать за счёт увеличения прилагаемых усилий и наоборот, следовательно, младший школьный возраст можно рассматривать как период формирования и закрепления очень важной характеристики ребёнка, которая, становясь достаточно устойчивой, в дальнейшем будет определять его успехи в различных видах деятельности.
Неоспоримо, что человеку до его формирования в качестве личности (и даже до его рождения), в определенном смысле заранее отведено некоторое «место» в системе социальных отношений. Например, от рождения известна его национальная, семейная, половая и т. п. принадлежность. Также заранее человеку задается программа той культурной и ценностной среды, воспроизводство которой является одной из задач его дальнейшей жизнедеятельности. Безусловно, такая «заданность» социального статуса лица влияет на ход формирования личности, но процесс самодвижения личности в системе социальных отношений этим не исчерпывается. Являясь относительно «пассивным» компонентом личности, социальный статус лица меняется в ходе движения по «траектории жизнедеятельности» (термин Л. Сева), и активно преобразуется, можно даже сказать «производится», на разных этапах жизненного пути личности.
Как же происходит такое преобразование и на основе чего преодолевается ограничивающая функция вышеуказанной «заданности»? Этому вопросу уделено большое внимание в экзистенциалистических философских концепциях, согласно которым «человек брошен в чуждом для него мире» (М. Хайдеггер), превращается в безликое существо «das Man», выполняя заранее заданные предписания, функционируя в мире установлений и завершенных форм бытия, поглощаясь миром банальностей [8; 39]. Однако, [1; 5], заданность социального «места» не представляется до конца фатальным, ибо «мое» «место» определяется моим отношением к нему. При более конкретном рассмотрении оказывается, что человек «соучаствует» с социальной средой в том, какое место будет он занимать в системе социальных отношений. Более того, не только личность проявляет определенную активность в плане овладения тем или иным социальным статусом, но во многих обществах сама социальная среда в определенной степени способствует индивидуальному движению в социальном мире, давая возможность индивиду (а в некоторых случаях даже требуя от него) самому определять свое место и овладеть им.
Итак, «заданность» социального статуса преодолевается на личностном уровне бытия. Можно сказать, что это происходит еще на ранних этапах онтогенетического развития. Для иллюстрации можно сослаться на механизм идентификации, который с раннего детства выполняет важную функцию в развитии человеческой личности. Правда, в этом контексте нам необходимо ограничиться выделением лишь нескольких аспектов этой широкой темы и рассмотреть механизм идентификации под углом зрения сказанного о «заданности» и «создаваемости» социального статуса.
Обратим внимание на роли идентификации в процессах половой дифференциации. Как показано в многочисленных исследованиях, анатомический или т. н. паспортный пол непрямолинейно определяет формирование соответствующего полу индивида репертуара психосексуального ролевого поведения. Важным фактором в этом процессе является адекватная половая аутоидентификация. Ребенок с раннего возраста начинает соотносить себя с мужским или женским полом. Однако этот процесс соотнесения не является простой констатацией принадлежности: ребенок путем идентификации себя с представителями мужского или женского пола усваивает тот репертуар маскулинного или феминного ролевого поведения, образцы которого существуют в ближайшем окружении. Психологический смысл такого уподобления заключается в стремлении подрастающего индивида внутренне овладеть желаемым статусом мальчика и будущего мужчины или девочки и будущей женщины. Статус, например, мальчика с соответствующими ролевыми предписаниями хоть и задается индивиду, однако этого недостаточно: лицо мужского пола должно проделать внутреннюю психологическую работу по овладению этого статуса и «вхождению» в соответствующую роль путем отождествления себя с отцом, со старшим братом или другим представителем мужского пола. Поведение может служить внешним выражением внутреннего стремления к половой аутоидентификации. Это хорошо видно из нашего наблюдения над трехлетней девочкой Н., которая упорно сопротивлялась тому, чтобы мать надела ей брюки. При этом аргументация матери сводилась к указанию на то, что во дворе холодно, а девочка свое сопротивление мотивировала словами: «я же девочка, брюки одевают мальчики». В своем поведении Н. стремилась не только к тому, чтобы укрепить представление о собственной половой принадлежности, но и к тому, чтобы к ней относились как к девочке. В этом примере налицо не только процесс адаптации к той роли, которая статусно определяется, но и стремление приноровить поведение других относительно себя в соответствии с тем, как индивид определяет себя в плане половой принадлежности. Этот механизм статусного самоопределения, когда индивид не только приспосабливается к другим в плане своего ролевого поведения, но и приспосабливает других к себе и к своей социальной роли, выполняет важную регулятивную функцию на всех этапах жизненного пути личности в плане ее взаимодействия с социальным миром.
Воображаемое овладение иным статусным состоянием и преодоление статусной «заданности» в процессе идентификации в детском возрасте может иметь две функции: защитную и развивающую. Примером защитной функции идентификации может служить т. я. «идентификация с агрессором» [8; 11]. Ребенок, стремясь преодолеть неприятные моменты, связанные с заданной ролью объекта агрессии, компенсирует такую заданность путем отождествления себя с тем, кто выступает в роли и статусном обличий агрессора (отец, старший брат, учительница и т. д.). Такое статусное «перевоплощение» может служить целям редукции страха и тревоги.
Примером развивающей функции идентификации в плане преодоления статусной заданности и воображаемым овладением роли взрослого могут служить многочисленные т. н. «иллюзорные игры», например, «мой дом» или «дочки-матери». В процессе этих игр внутренне усваивается ряд социально-ролевых функций (функции взрослого, родителя и др.) и поэтому подобные игры действительно служат, как говорил Гросс [5; 113], «подготовительной школой жизни». Д. Н. Узнадзе относил игровую деятельность ребенка к интрогенным формам поведения и считал, что детские игры, в том числе «иллюзорные», движимы т. н. функциональной тенденцией.
Мотивационным источником «иллюзорных» игр выступает по Д. Н. Узнадзе стремление привести в действие находящуюся в процессе развития функцию воображения. Функционирование воображения для индивида в таких случаях является самоцелью, а источником такой активности выступает самоактивность. Учитывая правильность этого положения, мы хотели бы добавить следующее: в процессе «иллюзорных» игр развивается не только функция воображения, но и социально-ролевые функции. Более того, «иллюзорные» игры обусловлены не только внутренней функциональной тенденцией, лежащей в основе развития фантазии, но и тенденцией функционировать в режиме иных статусных (статуса родителя, взрослого и т. д.) состояний, реальным носителем которых субъект будет через несколько лет. Из сказанного можно заключить, что задолго до того, как человек реально в своей жизнедеятельности будет строить свое ролевое поведение на основе оформившегося и наличного социального или межличностного статуса (например, статуса родителя), он, опережая события в процессе идентификации с другими (например, с родителем) или игровой деятельности, заранее психологически овладевает данным статусным состоянием. Заданность реально-жизненной статусной позиции ребенка преодолевается психологически-воображаемой «создаваемостью» статуса взрослого.
Подытоживая сказанное, можно подчеркнуть, что не существует чистой заданности статусно-ролевых прав, обязанностей и экспектации так же, как немыслима чистая «создаваемость» своего статусного состояния; скорее всего их можно представить в качестве аналитических полюсов, которые служат своеобразными абстрактами. Эти абстракты составляют те исходные пункты, отталкиваясь от которых можно «высчитать» конкретно-возможные варианты отдельных статусных состояний. Об этом мы скажем подробнее несколько ниже, а теперь вкратце дадим определение рабочих понятий «роль» и «лицо».
Социальная роль, как отмечалось выше, выступает в качестве динамического аспекта статуса. Именно из этого последнего положения вытекает необходимость введения понятия «лицо», которое следовало бы, по нашему мнению мыслить как носителя определенных социально-статусных характеристик и общественных функций (ролей). В обыденной жизни понятия «лицо» и «личность» чаще употребляются как синонимы. Далеко не всегда эти понятия в их дифференцированных значениях представлены даже в научных текстах. Однако нужда в дифференцированном их употреблении явно ощущается. Более того, понятие «лицо» в социологии, общей и социальной психологии фактически не применяется в качестве рабочего понятия: понятие личности в этих отраслях «ассимилирует» те стороны человеческой деятельности, которые могут быть успешно соотнесены с понятием «лицо».
Термин «лицо» имеет множество значений. Он может означать социальное положение индивида (напр.; должностное лицо, доверенное лицо и т. п.), социальный облик человека (напр., гражданский облик человека), юридическую единицу (юридическое лицо), грамматическую форму (первое, второе и третье лицо). Однако в связи с философским, социологическим и психологическим изучением сущности человеком понятие «лицо» (лат. Persona, франц. Personne, англ. Person) приобретает особую смысловую нагрузку в связи с соотнесением с понятием «личность» (лат. Personalitas, франц. Personalite, англ. Personality, нем. Persцnlichkeit). Анализ истории применения термина «лицо» представляется здесь излишним, так как этот вопрос неоднократно освещался в советской науке с привлечением богатого историко-философского и лингвистического материала.
Выделение двух разновидностей социального статуса лица – формального и неформального – позволяет описать некоторые качественные стороны системы «личность – социальный мир».
Система самоотношений полифункциональна:
Функция «зеркала» (отображения себя). Человек со способом своей жизнедеятельности не только отражается в сознании окружающих, но и это «зеркало» переносится вовнутрь, отображая личность как во внешнем (физическое самоотображение), так и во внутреннем плане. Роль этой функции особо наглядна в онтогенетическом развитии человека. Ж. Лакан, например, в качестве отдельной выделяет «стадию зеркала» в психическом развитии ребенка [9; 12]. Более того, физическое зеркало во многих исследованиях применялось в качестве экспериментального средства изучения генеза самосознания. Во многих методах группового тренинга взрослых с целью самоотображения и самокоррекции своих поступков применяются различные видеотехнические средства.
Функция самовыражения и самореализации. По-видимому, было бы илишним отдельно и детально указывать на ту роль, которую система самоотношения выполняет в активности личности, направленной на самовыражение и самореализацию.
Функция сохранения внутренней стабильности и континуальности «Я». Эта функция самоотношения осуществляется по мере и в силу той тенденции к внутренней согласованности к конгруентности, которая свойственна когнитивным представлениям о себе, эмоциональным реакциям относительно своих проявлений и действий, адресованных себе.
Функция саморегуляции и самоконтроля. Лишь имея сложившиеся представления о себе и определенным образом относясь к себе, личность способна регулировать и контролировать свою деятельность.
Функция психологической защиты. При получении информации, представляющих угрозу сложившимся представлениям о собственном «Я», и при жизненной неудаче или различающихся по степени интенсивности психотравмах защитные механизмы личности могут быть направлены на рационализацию, создание образа «фальшивого я» и т. д.
Функция интракоммуникации. Социальная природа личности заключается не только в том, что она включена в процесс постоянного взаимодействия с социальным миром, но и в том, что для себя самой личность выступает в роли социума, взаимодействуя с самой собой и «разыгрывая» коммуникационные процессы на «сцене» внутренней жизни. Базой для таких интракоммуникационных процессов является система самоотношений. Если принять во внимание идею Э. Берна о трех позициях общающихся сторон [7; 134], то во внутриличностном общении возможными вариантами занимаемой позиции субъекта относительно самого себя могут быть позиции Родителя, Взрослого и Ребенка.
Сказанное до сих пор о характеристиках системы самоотношения будет далеко неполным, если не учтем его важную сторону – момент временной структурированности. Время – особое измерение личности. Одно дело, когда определенная система функционирует во времени и включена в неё, что одинаково относится ко всем явлениям мира, и другое дело направленность на время и интенциональное. К нему отношение, что свойственно лишь только человеку и его сознанию. Презентированность времени и направленность на время конституируется постоянным трансцендированием сознания и личности. Трансцендирование в связи с феноменом времени выражается в том, что человек регулярно выходит за рамки настоящего, прорывая его пределы в направлении прошлого и будущего. Такого рода трансцендирование человеку свойственно не только в плане отношения к явлениям внешнего мира, структурированных во времени, но и в плане отношения к себе. Самоотношение личности структурировано во времени, что дает нам возможность выделить три вида «Я» по темпоральному признаку: (1) актуальное «Я» («я здесь и теперь»), (2) ретроспективное «Я» («Я в прошлом») и (3) проспективное «Я» («я в будущем»). Это подтверждается экспериментальным исследованием О. Тзенга, который, изучая субъективные семантические значения относительно представлений «Я», показал, что прошлое, настоящее и будущее «Я» не лежат на одной оси, а составляют три независимых измерения: в самосознании настоящее не выводимо из прошлого, а будущее не является экстраполяцией настоящего [18, 66-67]. Однако все же следует отметить, что временной аспект структурированности «Я» далеко не изучен. Такое состояние исследования проблемы явно не вписывается в тот общий дух развития современной науки, когда так возрос интерес к изучению феномена времени [18].
Традиционным объектом исследования является актуальное «Я», тогда как об остальных двух указанных видах «Я» имеется относительно мало сведений. Это объясняется той простой причиной, что парадигма исследования самоотношения не всегда строится с учётом временного измерения. Актуальное «я» не сводимо к реальному или идеальному «Я», ретроспективное «Я» не простая форма биографической памяти, столь интенсивно изучаемое в настоящее время, оно еще и установочное отношение к личному прошлому; проспективное «Я» не сводится к т. н. потенциальному или желаемому «Я», оно более сложное образование, включающее сложные акты самопроектирования.
Описание разных сторон данного способа самоотношения позволило Р. А. Викланду и С. Дювалу [7; 136] ввести понятие объективного «Я» и экспериментально изучить влияние этого образования на разные стороны человеческой деятельности. В данном контексте следовало бы подчеркнуть, что выделение конкретных показателей субъект-объектного способа самоотношения возможно посредством рассмотрения когнитивной, эмоциональной и конативной его сторон.
Когнитивная сторона субъект-объектного самоотношения. Как отмечалось, объектное самоотношение часто рассматривается под углом зрения познавательного подхода к себе. «Я» как объект познания со стороны субъекта наиболее часто выступает в качестве темы экспериментально-психологического исследования. Однако тут же следует оговорить, что субъект-объектное самоотношение не исчерпывается процессами самопознания; более того, процесс самопознания не всегда проходит под знаком объектного подхода к себе, он может своеобразно проходить и в контексте субъект-субъектного самоотношения личности.
Первым показателем когнитивной стороны объектного самоотношения является занимаемая личностью в адрес самой себя позиция внешнего наблюдателя. Дистанцирование от себя необходимый признак такой внешне наблюдательской позиции. Вместе с тем, такой подход к себе в самопознании не является пассивно-созерцательным процессом. В когнитивном плане субъект-объектное самоотношение включает в себя процессы caмовосприятия, формирования понятий и оценочные суждения относительно своих свойств.
Вторым важным показателем является то, что «Я» выступает средством для достижения какой-либо гетерогенной для него цели, самость имеет инструментальную, но никак не терминальную ценность. Отсюда и вытекают самооценочные суждения в терминах полезности, годности и т. д. При таком подходе к себе возникает задача овладения самим собой, а это последнее предполагает орудийное к себе отношение. Рассматривание своих возможностей и склонностей, личностных качеств и внутренних состояний сквозь призму орудийного к себе подхода означает, что они берутся в качестве инструментальных средств для достижения той или иной личностной задачи. Предметом акта объективации (в понимании Д. Н. Узнадзе) в данном случае является собственное «Я», а не нечто из внешнего мира. Проблемность ситуации, являющаяся качественной характеристикой акта объективации, относится к внутренней плоскости субъекта деятельности. Преодоление такой проблемной ситуации заключается в переструктурировании представлений о себе.
Объектный подход к себе во многом определяется процессами когнитивной самоатрибуции. Вместе с тем атрибуция себе определенных черт или признаков принципиально не отличается от того, как человек наделяет имя других людей. В плане каузальной атрибуции собственное «Я» человеком рассматривается как включенное в цепь причинно-следственных взаимосвязей. При объектном самоотношении личность может искать причинное объяснение собственных поступков как во внешних обстоятельствах, так и во внутренних диспозициях. Нет основания полагать, что объектное самоотношение однозначно связано либо с экстернальными, либо же с интернальными ориентациями; более важным моментом здесь является то, что как при первом, так и во втором способе каузальной атрибуции стержневым при объектном самоотношении является инструментальный к себе подход: те или иные стороны «Я» представлены в ракурсе того, насколько они служат средством достижения некоторой цели.
Эмоциональная сторона субъект-объектного самоотношения. Эмоции, возникшие в рамках объектного способа отношения к себе, несут печать позиции внешнего наблюдателя, подходящего к себе самому как к средству достижения личностно-значимой цели. Эмоции в адрес себя могут быть положительными и отрицательными, олицетворяющими удовлетворенность или неудовлетворенность собою, приятие или неприятие себя и т. п. Положительные эмоции связаны с повышением уровня собственной эффективности в плане достижения каких-то целей, неудовлетворенность же – с его занижением.
Если следовать делению любви на отцовскую и материнскую [83], то себялюбие при субъект-объектном самоотношении строится по принципу отцовской любви*. Можно считать, что в основе эмоциональной стороны объектного самоотношения лежит самонеприятие в том смысле, что при таком подходе к себе «Я» лишается самоценности. Оно наделяется некоторою ценностью по мере достижения субъектом желаемых целей. Личность строит образ «желаемого Я» и её целеполагающая активность заключается в том, чтобы реальное «Я» соответствовало такой желаемой модели «Я».
Манипуляция собою, установка на самокоррекцию и повышенный самоконтроль – существенные показатели объектного самоотношения. Мотивационным импульсом таких действий в адрес себя является стремление владеть самим собой, держать бразды правления собственным внутренним миром в своих руках. Такое стремление и соответствующие действия большей частью продиктованы целями социальной адаптации и самоутверждения или стремлением «взять верх» над другими.
Часто они носят компенсаторно-защитный характер, имея в своей основе ощущение индивидом собственной неполноценности.
Субъект-объектное самоотношение непосредственно связано с таким же способом отношения личности к другим людям. Как другие, так и собственное «Я» выступают объектом объектного манипулирования. В психоконсультационной и психокоррекционной работе нередко можно наблюдать, как в основе личностного кризиса, в частности, лежит такого рода подход к себе.
Похожие рефераты:
- Личность подростка как субъект и объект межличностных отношений. Самоотношение
Особый интерес социальных институтов к активной, самоорганизующейся личности, которая имеет позитивный внутренний настрой, вызван пониманием того, что осознание субъектом собственной значим...- Зависимость самоотношения подростка от влияния межличностных взаимоотношений.
Семейный уклад, неповторимый микроклимат, стиль внутрисемейных отношений, его нравственная направленность имеют неоценимое значение для воспитания восприимчивого к различным воздействиям и ...- Понятие преступления по УК РФ, УК РСФСР 1922, 1926, 1960 гг.
Субъект и объект преступления по УК РФ, УК РСФСР 1922, 1926, 1960 гг.
Статья 6 УК РСФСР 1922 г. определяла: «Преступлением признается всякое общественно опасное действие или бездействие, угрожающее основам советского строя и правопорядку, установленному рабоче-...- Личность менеджера и ее основные характеристики
Менеджмент (управление) - воздействие одного лица или группы лиц (менеджеров) на другие лица для побуждения действий, соответствующих достижению поставленных целей при принятии на себя мене...- Личность менеджера и ее основные характеристики
Менеджмент (управление) - воздействие одного лица или группы лиц (менеджеров) на другие лица для побуждения действий, соответствующих достижению поставленных целей при принятии на себя менеджерами ...
|
Дипломные работы 
